FT: «Российская большая семерка» обошла западную конкурентку
В мире сформировалась новая «Большая семерка», в которую входят Россия, Китай, Индия, Бразилия, Мексика, Индонезия и Турция, сообщает Financial Times. Эти развивающиеся страны, как отмечает издание, уже превзошли по суммарному объему ВВП «старую G7».
читать дальше
В мире сформировалась новая «Большая семерка», в которую входят Россия, Китай, Индия, Бразилия, Мексика, Индонезия и Турция, сообщает Financial Times. Эти развивающиеся страны, как отмечает издание, уже превзошли по суммарному объему ВВП «старую G7».
читать дальше
среда, 08 октября 2014
Сфинкс и Слепой
Хочу начать читать Генри Лайона Олди.
Подскажите, с какой книги лучше всего начать с ним знакомство? И стоит ли вообще?
Хожу кругами вокруг "Гарпии".
Подскажите, с какой книги лучше всего начать с ним знакомство? И стоит ли вообще?
Хожу кругами вокруг "Гарпии".
Есть две вещи, которых люди боятся: это смерть и трудности. Те, кто пытаются бороться со смертью — идиоты. Но я не буду смеяться над теми, кто пытается преодолеть трудности. Люблю таких идиотов.
А завтра проснется зверь.
И тебе не захочется его останавливать.
И тебе не захочется его останавливать.
…Жду осень. С таким нетерпением, что готова принести ей в жертву все остальные времена года. И я совсем не буду жалеть о содеянном. Мне нужна осень. Очень-очень. Она выпустит на свет тех, кто загнан в тёмный угол выживания. Она не заставит повторять жестокие, но правдивые слова: «Если мы все одиноки, то в одиночестве мы все вместе». Осень называют сезоном грусти. Я не согласна: настоящая грусть приходит вместе с летом, когда не с кем разделить щедрость солнца…
Дождь начнется точно в понедельник,
Как и обещал угрюмый диктор.
Мы узнаем осень за неделю,
В лужах разобрав ее вердикты.
Ты промочишь в них свои ботинки,
Ты подхватишь легкую простуду,
Победивший в этом поединке,
Кашель набирает амплитуду.
Ты глядишься в желтые витрины,
Ты считаешь мелочь по карманам,
Через дребезжание машины
Слыша тихий шепот океана.
Со щеки рукой стираешь капли,
С запахом духов и никотина,
Чувствуя, как дни твои озябли,
Пропитались этим горьким дымом.
Но, читая боль и веру в лицах,
На плече уставшего поэта
Молча ждет растрепанная птица
Синего пронзительного цвета.
Как и обещал угрюмый диктор.
Мы узнаем осень за неделю,
В лужах разобрав ее вердикты.
Ты промочишь в них свои ботинки,
Ты подхватишь легкую простуду,
Победивший в этом поединке,
Кашель набирает амплитуду.
Ты глядишься в желтые витрины,
Ты считаешь мелочь по карманам,
Через дребезжание машины
Слыша тихий шепот океана.
Со щеки рукой стираешь капли,
С запахом духов и никотина,
Чувствуя, как дни твои озябли,
Пропитались этим горьким дымом.
Но, читая боль и веру в лицах,
На плече уставшего поэта
Молча ждет растрепанная птица
Синего пронзительного цвета.
Ты ничего не знаешь об этих чувствах, пока они медленно ломают тебя изнутри.
Пока, однажды, они не вырываются наружу.
Пока, однажды, они не вырываются наружу.
воскресенье, 05 октября 2014
суббота, 04 октября 2014
Гимн потерянных
Мы старались держаться вместе,
Но темнота ночи накрывала нас.
Я думал, что ты рядом,
Но стоило мне протянуть руку, и ты исчезла.
Иногда я слышу твой зов,
Доносящийся с затерянного и отдаленного берега.
Я отчетливо слышу твой плач,
Призывающий повернуть время вспять.
читать дальше
Я не люблю истории. Я люблю мгновения. Люблю ночь больше утра, луну больше солнца, а здесь и сейчас – больше любого где-то потом. Еще люблю птиц, грибы, блюзы, павлиньи перья, черных кошек, синеглазых людей, геральдику, астрологию, кровавые детективы и древние эпосы, где отрубленные головы годами пируют и ведут беседы с друзьями. Люблю вкусно поесть и выпить, люблю посидеть в горячей ванне и поваляться в снегу, люблю носить на себе все, что имею, и иметь под рукой все необходимое. Люблю скорость и боль в животе от испуга, когда разгоняешься так, что уже не можешь остановиться. Люблю пугать и пугаться, смешить и озадачивать. Люблю писать на стенах так, чтобы непонятно было, кто это написал, и рисовать так, чтобы никто не догадался, что нарисовано. Люблю писать на стенах со стремянки и без нее, баллончиком и выжимая краску прямо из тюбика. Люблю пользоваться малярной кистью, губкой и пальцем. Люблю сначала нарисовать контур, а потом целиком его заполнить, не оставив пробелов. Люблю, чтобы буквы были размером с меня, но и совсем мелкие тоже люблю. Люблю направлять читающих стрелками туда и сюда, в другие места, где я тоже что-нибудь написал, люблю путать следы и расставлять фальшивые знаки. Люблю гадать на рунах, на костях, на бобах, на чечевице и по «Книге Перемен». В фильмах и в книгах люблю жаркие страны, а в жизни – дождь и ветер. Дождь я вообще люблю больше всего.
И весенний, и летний, и осенний. Любой и всегда. Люблю по сто раз перечитывать прочитанное. Люблю звуки гармошки, когда играю я сам. Люблю, когда много карманов, когда одежда такая заношенная, что кажется собственной кожей, а не чем-то, что можно снять. Люблю защитные обереги, такие, чтобы каждый на что-то отдельное, а не сборники на все случаи жизни. Люблю сушить крапиву и чеснок, а потом пихать их во что попало. Люблю намазать ладони эмульсией, а потом прилюдно ее отдирать. Люблю солнечные очки. Маски, зонтики, старинную мебель в завитушках, медные тазы, клетчатые скатерти, скорлупу от грецких орехов, сами орехи, плетеные стулья, старые открытки, граммофоны, бисерные украшения, морды трицератопсов, желтые одуванчики с оранжевой серединкой, подтаявших снеговиков, уронивших носы-морковки, потайные ходы, схемы эвакуации из здания при пожарной тревоге; люблю, нервничая, сидеть в очереди во врачебный кабинет, люблю иногда завопить так, чтоб всем стало плохо, люблю во сне закинуть на кого-нибудь, лежащего рядом, руку или ногу, люблю расчесывать комариные укусы и предсказывать погоду, хранить мелкие предметы за ушами, получать письма, раскладывать пасьянсы, курить чужие сигареты, копаться в старых бумагах и фотографиях, люблю найти что-то, что потерял так давно, что уже забыл, зачем оно было нужно, люблю быть горячо любимым и последней надеждой окружающих, люблю свои руки – они красивые, – люблю ехать куда-нибудь в темноте с фонариком, люблю превращать одно в другое, что-то к чему-то приклеивать и подсоединять, а потом удивляться, что оно работает. Люблю готовить несъедобное и съедобное, смешивать разные напитки, вкусы и запахи, люблю лечить друзей от икоты испугом. Я слишком много всего люблю, перечислять можно бесконечно.
А не люблю я часы.
Любые.
По причинам, которые утомительно перечислять. Поэтому я этого делать не буду.
И весенний, и летний, и осенний. Любой и всегда. Люблю по сто раз перечитывать прочитанное. Люблю звуки гармошки, когда играю я сам. Люблю, когда много карманов, когда одежда такая заношенная, что кажется собственной кожей, а не чем-то, что можно снять. Люблю защитные обереги, такие, чтобы каждый на что-то отдельное, а не сборники на все случаи жизни. Люблю сушить крапиву и чеснок, а потом пихать их во что попало. Люблю намазать ладони эмульсией, а потом прилюдно ее отдирать. Люблю солнечные очки. Маски, зонтики, старинную мебель в завитушках, медные тазы, клетчатые скатерти, скорлупу от грецких орехов, сами орехи, плетеные стулья, старые открытки, граммофоны, бисерные украшения, морды трицератопсов, желтые одуванчики с оранжевой серединкой, подтаявших снеговиков, уронивших носы-морковки, потайные ходы, схемы эвакуации из здания при пожарной тревоге; люблю, нервничая, сидеть в очереди во врачебный кабинет, люблю иногда завопить так, чтоб всем стало плохо, люблю во сне закинуть на кого-нибудь, лежащего рядом, руку или ногу, люблю расчесывать комариные укусы и предсказывать погоду, хранить мелкие предметы за ушами, получать письма, раскладывать пасьянсы, курить чужие сигареты, копаться в старых бумагах и фотографиях, люблю найти что-то, что потерял так давно, что уже забыл, зачем оно было нужно, люблю быть горячо любимым и последней надеждой окружающих, люблю свои руки – они красивые, – люблю ехать куда-нибудь в темноте с фонариком, люблю превращать одно в другое, что-то к чему-то приклеивать и подсоединять, а потом удивляться, что оно работает. Люблю готовить несъедобное и съедобное, смешивать разные напитки, вкусы и запахи, люблю лечить друзей от икоты испугом. Я слишком много всего люблю, перечислять можно бесконечно.
А не люблю я часы.
Любые.
По причинам, которые утомительно перечислять. Поэтому я этого делать не буду.
Мариам Петросян. Дом, в котором…
Мэйлин большая прелесть, что в аниме, что в манге, что в дораме.